Статьи
Э.В. Ильенкова
О Марксе
Маркс и западный мир

Маркс (Marx) Карл Генрих (05.05.1818, Трир, — 14.03.1883, Лондон). Философ, историк, экономист, политик.
Обмирщение философии
Именно там, где существование людей становится сплошной прозой и обыденщиной, считает Маркс, философия обретает особый смысл и статус. Там, где реальная жизнь лишается идеальных устремлений, как это происходит в "гражданском обществе", философия с необходимостью приобретает идеалистический вид и претендует на руководство обществом от имени абсолютной истины. Выход из этой ситуации, которую Маркс характеризует с помощью понятия отчуждения, он видит в том, чтобы вернуть реальной жизни ее идеальный, духовный смысл, иначе говоря, сделать жизнь "философской". В философии Гегеля он усматривает вершину и конец философии вообще как отвлеченного умозрения. Место такого идеалистит ческого философствования, считает он, должно занять реальное мышление, которое опирается на исторические факты и факты современной социальной и политической действительности.

Историческое понимание сущности человека. Социальная сущность человека
Маркс, как и Гегель, всегда понимал сущность человека как общественно-историческую сущность. Что касается Фейербаха, то он придерживался чисто натуралистической точки зрения, согласно которой человек обладает естественно-природной родовой сущностью, наряду с другими живыми существами. В этом суть антропологизма Фейербаха.
Гегелевское понимание человеческой сущности как сущности исторической давало ключ к обоснованию возможности изменения человека, поскольку в таком случае его "природа" выражается в жизнедеятельности общества и государства. Историческое понимание человеческой сущности открывало бесконечную по сути перспективу ее развития. И в этом состоит та особенность гегелевской исторической диалектики, которая дала основание Герцену назвать ее "алгеброй революции".
Маркс вносит в гегелевское понимание сущности человека поправку, которая заключается в том, что в качестве основы исторического развития человека принимается труд. Маркс видит и серьезную ограниченность гегелевского понимания труда как основы становления и развития человеческой сущности. Эта ограниченность проявляется в двух отношениях. Во-первых, Гегель, как пишет Маркс, "видит только положительную сторону труда, но не отрицательную". Иначе говоря, он не замечает того, что становление и развитие человеческой сущности в труде происходило в рамках отчуждения. Во-вторых, "Гегель знает и признает только один вид труда, именно абстрактно-духовный труд". Отсюда спиритуализм гегелевского понимания человека: человек у него оказывается тождественным самосознанию, а высшим проявлением человеческой сущности оказывается философия.
Маркс не принимает гегелевского идеализма в понимании человеческой сущности. Но он не принимает и материализма, который отрицает идеальное в человеке.
Уже в "Экономическо-философских рукописях 1844 года" Маркс развивает историческое понимание человеческой сущности и как раз вопреки натуралистическо-антропологическому пониманию Фейербаха. А потому те человеческие качества, и прежде всего человеческие чувства, которые Фейербах считал сугубо природными, Маркс понимает как продукт истории. Совершенно ясно, пишет Маркс, что "человеческий глаз воспринимает и наслаждается иначе, чем грубый нечеловеческий глаз...". Но обязан человек этими своими качествами не природе, а истории.
Здесь стоит еще раз подчеркнуть, что идеальность чувств человека, в отличие от абстрактного сенсуализма и грубого вульгарного материализма, отмечается и Фейербахом. Он говорит об универсальности и разумности человеческих чувств, характеризуя их как "чувства-теоретики". Он говорит о том, что только у человека чувство может возвыситься до уровня теоретического акта. Однако эти свойства "чувств-теоретиков", по убеждению Фейербаха, есть проявление нашей неизменной природы. И как раз против такого объяснения идеальности человеческих чувств выступил Маркс. Согласно Марксу, чувства человека формируются на основе предметов культуры, т. е. предметов, созданных человеком для человека.
Главное в труде, по Марксу, то, что человек, производя необходимые себе вещи, производит самого себя во всех своих человеческих качествах, а также в том, что называется человеческой субъективностью.

Отчуждение труда
Экономическое отчуждение есть основа отчуждения действительной жизни, а действительная жизнь человека, по Марксу, есть, прежде всего, его практическая жизнь. Именно поэтому Маркс усматривает корень всех форм отчуждения в отчуждении труда. И первой формой проявления отчуждения труда является частная собственность, которая, согласно Марксу, есть и результат отчуждения труда, и его основа. "Отчуждение, - пишет он, - проявляется как в том, что мое средство существования принадлежит другому, что предмет моего желания находится в недоступном мне обладании другого, так и в том, что каждая вещь сама оказывается иной, чем она сама, что моя деятельность оказывается чем-то иным и что, наконец, - а это относится и к капиталисту, - надо всем вообще господствует нечеловеческая сила".
Отчужденный труд, пишет Маркс, отчуждая от человека его жизнедеятельность, "тем самым отчуждает от человека род: он превращает для человека родовую жизнь в средство для поддержания индивидуальной жизни". И далее он уточняет, что человек, тем" самым, свою сущность превращает "только лишь в средство для поддержания своего существования". Иначе говоря, труд в отчужденном состоянии оказывается средством, а еда, питье и размножение - целью жизни человека.
Маркс не знал так называемой философии существования (экзистенциализм), которая в XX веке будет призвана теоретически оправдать именно это отчуждение и извращение, когда на место сущности в качестве единственного смысла ставится одно только существование. А смыслом этого существования становится бессмыслица и абсурд. "Непосредственным следствием того, что человек отчужден от продукта своего труда, - пишет Маркс, - от своей жизнедеятельности, от своей родовой сущности, является отчуждение человека от человека. Когда человек противостоит самому себе, то ему противостоит другой человек. То, что можно сказать об отношении человека к своему труду, к продукту своего труда и к самому себе, то же можно сказать и об отношении человека к другому человеку, а также к труду и предмету труда другого человека".
Другая важна мысль, высказанная Марксом в ранних работах, состоит в том, что в "гражданском обществе" отчуждение принимает всеобщий характер. Всеобщий и в том смысле, что все человеческие сущностные силы, как их называет Маркс, подвергаются отчуждению и извращению, и в том смысле, что это распространяется на всех членов этого общества: и на рабочего, и на капиталиста. Ведь и над тем, и над другим господствует нечеловеческая сила - сила материального богатства и неконтролируемых социально-экономических обстоятельств. В этом и заключается корень всех мистификаций, которые порождаются этим обществом всеобщего отчуждения: "Не боги и не природа, а только сам человек может быть этой чуждой силой, властвующей над человеком".
Парадокс в том, что указанная мистификация, - когда человек свое собственное отчуждение воспринимает как давление анонимных сил, - происходит именно в "гражданском обществе", где сняты все формы непосредственного угнетения человека человеком и где человек, в формальном юридическом смысле, абсолютно свободен. И чем дальше развивается это демократическое "гражданское общество", тем более, усугубляется господство анонимных сил над человеком. Поэтому в век космоса и компьютерной техники мы встречаем у Людей самые дикие суеверия, которые отбрасывают человечество в дохристианские языческие времена.
Окончательное освобождение человека от всех форм отчуждения, в том числе политического отчуждения в лице политического государства, которое, по Марксу, является иллюзорной формой коллективности, он связывает с освобождением человека от труда.
Речь идет об освобождении от труда как вынужденной деятельности и о переходе к так называемой самодеятельности. Вот почему Маркс относился скептически к таким социалистическим проектам, которые оставляли неизменными существующий характер и содержание труда. "Даже равенство заработной платы, - пишет он, - как его требует Прудон, имело бы лишь тот результат, что оно превратило бы отношение нынешнего рабочего к его труду в отношение всех людей к труду. В этом случае общество мыслилось бы как абстрактный капиталист" (Что и было сделано в СССР. Примечание автора сайта).
Условием освобождения рабочего, как покажет Маркс уже в процессе работы над "Капиталом", является именно изменение характера труда. И это изменение в сторону обобществления труда в самом его содержании, т. е. превращение труда во "всеобщий труд", как его назовет Маркс, имея в виду труд в его непосредственно всеобщей форме. В современном обществе таков труд ученого, человека искусства, т. е. всех тех, кто занят не рутиной, а творчеством. Результаты такого труда трудно приватизировать из-за их непосредственно общественного характера. Ведь, к примеру, труд писателя бессмысленен, если он работает "в стол". И отсюда коллизии авторского права в эпоху Интернета, когда в Мировой Сети "публикуется" все и вся, невзирая на права и мнение автора.
Маркс не мог предвидеть современных коллизий всеобщего труда, но движение в этом направлении он предвидел.

Анализ коммунистических идей
Такой коммунизм, который стремится превратить частную собственность во всеобщую частную собственность и уравнять всех членов общества по отношению к ней, Маркс назвал грубым или казарменным коммунизмом. И он, как считает Маркс, есть выражение зависти мелкой частной собственности по отношению к крупной частной собственности. "Грубый коммунизм, - пишет он, - есть лишь завершение этой зависти и этого нивелирования, исходящее из представления о некоем минимуме. У него - определенная ограниченная мера. Что такое упразднение частной собственности отнюдь не является подлинным освоением ее, видно как раз из абстрактного отрицания всего мира культуры и цивилизации, из возврата к неестественной простоте бедного, грубого и не имеющего потребностей человека, который не только не возвысился над уровнем частной собственности, но даже и не дорос еще до нее". (Реализовано в СССР. Прим. автора сайта). Такова, по Марксу, первая историческая форма коммунизма, которая является чисто абстрактным отрицанием частной собственности.
Вторая форма коммунизма, по Марксу, это коммунизм "еще политического характера, демократический или деспотический". Маркс понимает, что демократия может выступать в форме деспотии, т. е. подавления отдельной личности обществом, коллективом. Таков насильственный коллективизм. И наоборот, деспотия может выступать в форме демократии. Такого рода коммунизм упраздняет государство, но он все еще находится под влиянием частной собственности. "И в той и в другой форме коммунизм, - пишет Маркс, - уже мыслит себя как реинтеграцию или возвращение человека к самому себе, как уничтожение человеческого самоотчуждения; но так как он еще не уяснил себе положительной сущности частной собственности и не постиг еще человеческой природы потребности, то он тоже еще находится в плену у частной собственности и заражен ею". Это коммунизм политического (и религиозного) характера, а не экономического.
Наконец, третья форма - это коммунизм как "положительное упразднение частной собственности - этого - самоотчуждения человека - и в силу этого как подлинное присвоение человеческой сущности человеком и для человека". "Коммунизм эмпирически возможен, - отмечает Маркс, - только как действие господствующих народов, произведенное "сразу", одновременно, что предполагает универсальное развитие производительной силы и связанного с ним мирового общения". Такой коммунизм, в противоположность грубому казарменному коммунизму, отрицающему личность, равен, по Марксу, завершенному гуманизму. Итак, действительный коммунизм, как считал Маркс, предполагает кардинальное изменение характера труда, человеческой деятельности. Маркс связывал это не только с тем, что он называл "уничтожением труда", превращением деятельности в самодеятельность, но и с превращением науки в непосредственную производительную силу, с резким сокращением рабочего времени и значительным увеличением свободного времени как времени свободного развития человека. (Это то самое "общество знаний, постиндустриальное общество, информационное общество", контуры которого начинают проступать уже сегодня и привлекают к себе все более пристальное внимание ученых, политиков, да и простых людей. Однако на этом пути человечеству предстоит еще немало приключений. Прим. автора сайта).
И в "Немецкой идеологии" Маркс уже констатирует следующее: "Без этого 1) коммунизм мог бы существовать только как нечто местное, 2) самые силы общения не могли бы развиться в качестве универсальных... 3) любое расширение общения упразднило бы местный коммунизм". (Пункты 1-3 блестяще подтверждены "советско-социалистическим лагерем". Прим. автора сайта).

Материалистическое понимание истории
Согласно материалистическому пониманию истории, люди сами делают свою историю. Но делают ее при тех обстоятельствах, которые они застают готовыми и которые поэтому не зависят от них самих. В этом состоит историческая необходимость, с которой люди вынуждены считаться. Такая необходимость, хотя она и задана каждому отдельному поколению людей, ни в коем случае не предзадана истории, а принадлежит последней. Она есть внутренний или, как принято выражаться в философии, имманентный момент самой истории.
Реальной основой исторического процесса являются производительные силы общества. Они и связывают между собой не только представителей одного поколения, но и людей разных поколений. "Та сумма производительных сил, - писали Маркс и Энгельс, - капиталов и социальных форм общения, которую каждый индивид и каждое поколение застают как нечто данное, есть реальная основа того, что философы представляли себе в виде "субстанции" и в виде "сущности человека", что они обожествляли и с чем боролись...".
Но чтобы просто жить, люди вынуждены приводить в действие те производительные силы, которые они получили от предшествующих поколений. В этом и состоит практическое выражение исторической необходимости. Благодаря своей деятельности, и в этом ее специфика, люди могут менять и меняют обстоятельства, как заданные природой, так и созданные деятельностью самих людей - свои общественные обстоятельства. И в этом смысле они свободны. Но свободны они не потому, что делают то, что хотят делать, а потому, что они хотят делать и делают то, что можно сделать при данных условиях. И в этом отношении свободу надо отличать от произвола, с которым ее часто путают. "Обстоятельства в такой же мере творят людей, в какой люди творят обстоятельства".
Материалистическое понимание истории не заменяет действительную историю, как это делает философия истории, а дает только метод для понимания последней. "Изображение действительности, - пишут Маркс и Энгельс, - лишает самостоятельную философию ее жизненной среды. В лучшем случае ее может заменить сведение воедино наиболее общих результатов, абстрагируемых из рассмотрения исторического развития людей. Абстракции эти сами по себе, в отрыве от реальной истории, не имеют ровно никакой ценности. Они могут пригодиться лишь для того, чтобы облегчить упорядочение исторического материала, наметить последовательность отдельных его слоев".
Иначе говоря, материалистическое понимание истории может проявить себя только в исторической науке. Поэтому его и невозможно выразить в виде законченной философской системы, поскольку в противном случае должна закончиться история.
Согласно Марксу и Энгельсу, свобода и необходимость - это связанные между собой моменты исторического процесса, самой деятельности людей. И, согласно этому пониманию, человек ни в коем случае не есть пассивный продукт обстоятельств, как считали французские материалисты. Ведь обстоятельства меняются самими людьми. "Материалистическое учение о том, - писал Маркс, - что люди суть продукты обстоятельств и воспитания, что, следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных обстоятельств и измененного воспитания, - это учение забывает, что обстоятельства изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан...". (см. Гельвеций).
Но материалистическое понимание истории Маркса следует отличать и от того, что позже получило название технологического детерминизма. Дело в том, что, по Марксу, уровень человеческой свободы и, соответственно, необходимости определяется не только уровнем развития техники производства. Он определяется и уровнем развития общества, а именно той формой общественных отношений, прежде всего производственных отношений, в которые люди вынуждены вступать, чтобы привести в действие соответствующие производительные силы. Но здесь нет прямого соответствия, а может наблюдаться соотношение обратное: более высокий уровень производительных сил может стать условием человеческой несвободы. Иначе говоря, человек может оказаться заложником технического прогресса и чувствовать себя более свободным с лопатой на своем собственном огороде, а не с самым современным компьютером, если ему приходится работать на нем ради осуществления чуждых и непонятных ему целей.

Диалектический метод
Философия марксизма уже не является философией в традиционном метафизическом смысле, т. е. учением о "мире в целом", "системой мира" и тому подобным. Это именно метод, который не может заменить действительного познания природы и истории. Поэтому "философии" Маркс противопоставляет науку. Из вышесказанного также ясно, что материалистическое понимание истории - это не часть философии К. Маркса, а это вся его философия, поскольку материалистическое понимание истории предполагает и включает в себя материалистическое понимание природы, или то, что можно назвать философским материализмом вообще. Последний снимается в материалистическом понимании истории. Ведь материалистическое понимание истории кладет в основу истории материальное производство. Но как может осуществляться это материальное производство вне материальной природы и помимо нее? Таким образом, материалистическое понимание истории не отделяет историю от природы, а соединяет то и другое.
Единство природы и человека нужно искать не в природе самой по себе, а в переработке природы человеком, т. е. в промышленности, в труде. Поэтому понимание сущности труда дает ключ и к пониманию человека, и к пониманию природы. Ведь труд, по Марксу, состоит в том, что человек использует механические, физические, химические и биологические свойства природы в качестве проводника воздействия на природу, т. е. человек, как это понимал уже Гегель, в своем труде применяет "хитрость", поскольку направляет природу против нее самой. Поэтому первичные понятия о природе человек добывает непосредственно в труде. Они-то и образуют основу естествознания.
Но если единство природы и человека заключается именно в промышленности, то это историческое единство. "...Пресловутое "единство человека с природой", - пишет Маркс, возражая младогегельянцам, - всегда имело место в промышленности, видоизменяясь в каждую эпоху в зависимости от большего или меньшего развития промышленности, точно так же, как "борьба" человека с природой имела место до развития его производительных сил на соответствующем базисе".
Материалистическое понимание истории, таким образом, это не только метод понимания истории, но и метод понимания природы. Это одна философия и один метод. Если, как мы видели, по Марксу, развитие промышленности является раскрытой книгой человеческой психологии, то эта же "книга" является раскрытой книгой естествознания - науки о природе.
Помимо теории прибавочной стоимости и материалистического понимания истории, к открытиям Маркса, как уже говорилось, относят метод материалистической диалектики. Но если материалистическое понимание истории тоже есть метод, то как он соотносится с методом материалистической диалектики?
Понимание диалектики Марксом и Энгельсом лежит в русле той традиции, которая связана с именами Платона и Гегеля. А в ней диалектика понимается как высшая форма мышления, соответствующая сути дела. И в качестве таковой она очень основательно была разработана Гегелем в его "Науке логики". Что касается Маркса и Энгельса, то они занялись материалистической переработкой и переосмыслением, а другими словами - материалистическим переворачивание гегелевской диалектики. Но что это означает конкретно?
Прежде всего, это означает соединение диалектики с материалистическим пониманием истории, о котором уже шла речь. Именно эта конкретная фома материализма позволила сохранить лучшие достижения прошлого идеализма: идеализм не отброшен Марксом и Энгельсом, а он снят ими. Суть диалектического метода в том, как понимают его Маркс и Энгельс, чтобы следовать собственной логике предмета. И там, где мы следуем собственной логике истории, мы оказываемся в области не эмпирически, теоретически развитой науки истории. А там, где мы следуем собственной логике природы, мы находимся в области теоретического естествознания. И задача философа в данном случае не подменять, а помогать действиям ученых. Ведь его, философа, сила в особого рода знаниях, а во владении диалектическим методом, отшлифованным собственным развитием философии.
Маркс оставил нам пример диалектической логики "в действии" в многотомном исследовании рыночной экономики - "Капитале". Именно в этой работе материалистическая диалектика предстает перед нами в виде метода восхождения от абстрактного к конкретному. Что касается Энгельса, то он достаточно полно раскрыл перед нами диалектику взаимоотношений человека с природой на практике и в теории.

По С.Н. Мареев, Е.В. Мареева "История философии" М. Академпроект, 2003